А еще у нас с женой был компетишен: прилетать в незнакомый город (вначале) или страну без копейки денег. Я в одно место, она в другое. И выживать любыми средствами на подножном корме. У каждого в кармане карта с тысячей долларов, кто прикоснулся к счету — проебал.
Счет пока 2–1 в ее пользу из семи раундов. Для победы надо прожить неделю на чужой территории и вернуться в оговоренный город. Не вернулся через две недели — тоже проебал.
У нас сейчас дети, и мы временно завязали, но изначально я так лечил ее от скромности и замкнутости.
(с) некто ZodD.
Ну если он это не выдумал, конечно... Прокомментировать (комментариев: 1)
«Забавно получать награду в 80-летнем возрасте за работу, которую выполнил в 20», — сказал Рональд Коуз в нобелевской лекции. Гениальная в своей простоте статья «Природа фирмы», опубликованная им в 1937 году, изначально прошла незамеченной, и лишь благодаря счастливому случаю экономисты обратили на неё внимание в начале 1960-х.
Коуз задался вопросом: почему, собственно, на свете существуют фирмы? Почему какая-то часть экономической деятельности протекает внутри фирм, представляющих собой вертикальные иерархические системы, а другая осуществляется на рынке? Почему экономика не может существовать в виде сплошного рынка?
Причину этого Коуз видит в том, что деятельность рынка требует высоких транзакционных издержек, возникающих из-за использования ценового механизма. Если бы экономика состояла исключительно из индивидуальных независимых агентов, процесс продвижения продукта по производственной цепи сопровождался бы постоянными спорами о цене, заключением контрактов и контролем за их исполнением.
Фирмы, как показал Коуз, возникают как ответ на дороговизну рыночной координации. Их сущность он усматривал в подавлении ценового механизма и замене его системой административного контроля. Многие виды сделок дешевле производить внутри фирм, не прибегая к посредничеству рынка. Автоматически возникает второй вопрос: если это так выгодно, то почему весь рынок не превратится в одну гигантскую фирму?
Коуз объяснял и это: координация экономической деятельности с помощью приказов из единого центра также сопряжена с немалыми издержками, и эти издержки бюрократического контроля лавинообразно нарастают при увеличении размеров организации. Статья Коуза произвела настоящий переворот в научной картине мира экономистов, породив целое новое направление — неоинституционализм.
Остальное тут. Советую почитать целиком. А процитированный кусок - еще одно доказательство того, что государственно-монополистический социализм никогда не будет эффективно работать. Прокомментировать (комментариев: 1)
Как на форумах пиздеть про "какую великую страну просрали", так это все первые. А тут быстро вспомнили совковые инстинкты. Сразу с продавцом отношения строить, скупать пока хоть что-то есть. Один мужик сразу поперся под прилавком дифицит искать.
А молодые пацаны просто удивляются и смеются. Потому что в их понимании такого быть не может.
Видео скорее смешно, но ведь реально молодые действительно не представляют как это, когда во ВСЕХ магазинах города такая же картина и купить что-то реально больше негде. Прокомментировать
Сантьяго, где живет больше пяти миллионов человек, а среднегодовые темпы реального экономического роста вот уже десять лет составляют 6%, — необычайно динамичный город, экономический «локомотив» Чили. Столица, примостившаяся у подножья Анд, обладает достаточной плотностью населения (21 800 человек на квадратную милю) и богатством (это финансовый центр страны, где расположены штаб-квартиры ста с лишним транснациональных корпораций), чтобы обеспечить эффективную работу общественного транспорта.
Да он и работает эффективно. Метро, построенное в начале 1970-х, перевозит больше двух с половиной миллионов пассажиров в сутки. Подобно многим городским «подземкам», оно получает государственные субсидии, но по сравнению с вашингтонской системой Metrorail, превратившейся в «черную дыру» для бюджетных средств, метро в Сантьяго — образец эффективности. (Напомню: вашингтонский метрополитен ежегодно поглощает свыше 175 миллионов долларов в виде прямых субсидий, а субсидии на строительство в среднем достигает почти миллиарда долларов. Подземке Сантьяго достается порядка трети от этой суммы на текущие нужды и еще меньше — на развитие, а по протяженности она вдвое превышает вашингтонскую.)
Впрочем подлинной жемчужиной транспортной «короны» Сантьяго — по крайней мере, я так считал — было автобусное сообщение. В городе свободно действовали сотни автобусных компаний, большинство из них полностью находилось в частном владении. Некоторые маршруты проходили по улицам параллельно линиям метро, создавая дополнительные транспортные мощности, если у «подземки» возникали технические неполадки или она была попросту переполнена. Благодаря конкуренции между автобусными компаниями тарифы за проезд были низкими, а водителям платили по количеству перевезенных пассажиров. Другие автобусные маршруты доставляли людей к станциям метро — не потому, что владельцам фирм кто-то приказывал это делать, а потому, что эти пункты назначения были востребованы пассажирами. Кроме того, существовало несколько категорий услуг — от шикарных автобусов-экспрессов, где проезд стоил дорого, до стареньких колымаг, где с пассажиров брали копейки и которые делали остановки через каждые несколько сот метров.
Впрочем, если просмотреть статьи в газетах El Mercurio и La Segunda за соответствующий период, становится ясно, что у автобусной системы Сантьяго существовали две проблемы. Обе они были связаны с алчностью, или с распространенными представлениями об алчности.
Проблема номер один: опасные стимулы. Водителям платили в зависимости от количества пассажиров, а не времени в пути или расстояния. Казалось бы, все правильно, но если вдуматься, сразу возникает такая картина: на остановке ждет толпа пассажиров, и к ней приближаются два автобуса с множеством свободных мест. В результате по улицам, запруженным автомобилями и пешеходами, начинается автобусная гонка на скорости 40 миль в час. Водителям приходилось одновременно выдавать билеты, принимать деньги, следить за движением и повторять сцену с гонкой колесниц из фильма «Бен Гур», Естественно, случались аварии, в том числе и со смертельным исходом. Количество автопроисшествий увеличилось с 10 на 100 000 жителей в 1990 году до 15 в 2005-м. Мало того, до 700 пешеходов — почти половина от общего числа жертв дорожных происшествий в Сантьяго — ежегодно погибали под колесами машин и автобусов. Эта цифра была намного выше, чем в ряде других крупных городов Латинской Америки за тот же период. К тому же в 1990–2005 годах оба эти показателя (аварийность и происшествия со смертельным исходом) в странах-соседях Чили снижались, то в Сантьяго они увеличились.
... Зачитать целиком: Ложка социализма...
Я бы хотел познакомить вас с Джеком Андракой. В будущем это имя вы услышите еще не раз. Джек — ученый и инноватор. Его простой тест для выявления рака поджелудочной железы, легких и яичников на ранних стадиях потрясает воображение.
Вот лишь некоторые факты:
— тест в 168 раз быстрее, чем те, что доступны пациентам сегодня;
— тест в 26 000 дешевле аналогов, и это не опечатка;
— тест ставит точный диагноз почти в 100% случаев.
А самое поразительное в этом тесте то, что его изобретателю всего 15 лет. Чтобы поговорить с Джеком, я отправил ему твит. Ответ застиг меня врасплох: «Было бы здорово! Приду сегодня из школы в 2:15». Пока я разбирался в медицинских аспектах открытия Андраки, совершенно забыл, что он всего лишь ученик.
Белок мезотелин — основной маркер для выявления раковых заболеваний, который вырабатывается злокачественными клетками. Чтобы сделать открытие, Джек совместил человеческие антитела с углеродными нанотрубками и обычными листками фильтрованной бумаги. Итогом научных изысканий юного гения стал измерительный прибор, похожий на тот, что используют диабетики для определения уровня сахара в крови.
Андрака окунул полоску бумаги в раствор цилиндрических одностенных углеродных нанотрубок (с толщиной стенки в атом), покрытых специальными антителами. Благодаря антителам трубки обнаруживают в крови мезотелин, таким образом на ранней стадии можно диагностировать онкологическое заболевание и своевременно приступить к лечению. Для экспериментов Джек создал сенсор стоимостью $50 (прибор «похож на iPod», говорил сам изобретатель в одном из интервью), себестоимость его теста составляет 3 цента. Чувствительность и точность прибора при этом оказалась чрезвычайно высокой. В качестве биоматериала могут использоваться кровь и моча.
За свой тест Андрака уже получил главный приз $75 000 на школьной научной выставке Intel в прошлом году. Несколько частных компаний претендуют на приспособление открытия к нуждам медицины в глобальных масштабах.
Вот что рассказал сам Джек.
— Когда ты впервые заинтересовался наукой и конкретно борьбой с раком?
— Наука мне была интересна с раннего детства, так как родители никогда не отвечали на мои вопросы, зато всегда помогали мне узнавать ответы самостоятельно. Так я узнал, как выдвигать гипотезы и пробовать доказать их, хотя и не подозревал, что «занимаюсь наукой»!
А раком, особенно раком поджелудочной железы, я начал интересоваться после того, как мой «дядя», очень близкий друг нашей семьи, умер от этой болезни. Выяснилось, что каждый день от рака поджелудочной погибают 100 человек и что диагностика на ранних стадиях, которая дает шанс на спасение, проводится с помощью дорогостоящих, медленных и недостаточно достоверных тестов. Я решил, что у проблемы должно быть какое-то более эффективное решение.
— Кто или что вдохновил тебя на то, чтобы бросить этот вызов?
— Мне в принципе нравится бросать вызовы и еще больше нравится искать умные и простые решения комплексных проблем. Я много времени посвящаю решению математических задач, и мои преподаватели всегда говорят мне, что хотя ты можешь применить в решении проблемы грубую силу, всегда надо подумать насчет других способов, более тонких. Мои кумиры в математике умеют объяснить по-настоящему сложное доказательство несколькими доступными действиями. С таким подходом я и ломал голову над новой проблемой.
... Зачитать целиком: Главное - мотивация
ВНИМАНИЕ!!! МНЕ НЕ ПИСАТЬ!!! Это перепост. Пишите автору.
Обратились тут ко мне из компании-заказчика. Нужны переводчики, русско-испанские. Гражданство и место постоянного проживания роли не играют. Обязательное условие - лица должны быть полу мужеского.
От себя добавлю, что платить вряд ли будут много, точно не знаю сколько, сами выясняйте, ибо компания тоже достаточно черезжопная, ну и все остальные, 33 удовольствия, описанные мной в предыдущих постах, как то отсутствие нормальной еды, адская жарища и необходимость вставать в 6 утра, соответственно, тоже прилагаются.Дадут каску, очки, ботинки, фирменную рубаху и койку в бараке. У них бараки, в отличие от наших, насколько я знаю, куда лучше. Я б, например, не пошел. Ибо нуеговжопу. Мне б досидеть сколько тут осталось да свалить скорей в страхе и ужасе. Более-менее опытных товарищей предложение вряд ли заинтересует, но в качестве первой или второй работы кому-нибудь юному, перспективному, подающему надежды, и преисполненному планов на трудовые подвиги во имя уж не знаю там чего гражданину весьма было бы неплохо, для набора опыта и красивой строчки в CV. Лет 5-6 назад я б с радостью, например, но не сейчас=) старенький я уже=)
Так что иже кто желает увлекательно и занимательно провести ближайший год-два, занимаясь дОбычей и обогащением никелевых руд - пишите мне в личку или в почту.
Свежие психологические исследования показывают, что удача является просто неудачно названным феноменом. Это не сила, не милость богов, не заклинание лесного народца, а вполне измеряемая отдача от совокупности предсказуемых действий. Случайность, шанс и суетливый хаос реальности почти невозможно предсказать или приручить, но удача — это нечто принципиально иное. Если верить психологу Ричарду Вайзману, удача — в том числе и неудача — это нечто, что мы называем результатами осознанного обращения человеческих существ со случайностями, просто некоторые люди ладят с ними лучше, чем другие.
В течение 10 долгих лет Вайзман следил за ходом жизни 400 испытуемых разных возрастов и профессий. Он нашел их по объявлению в газетах, в которых он просил обратиться к нему тем людям, которые считают себя либо баловнями судьбы, либо полными неудачниками. Они вели дневник и выполняли тесты, а также описывали Вайзману свою жизнь в интервью и отчетах. В одном исследовании Вайзман попросил испытуемых просмотреть газету и посчитать количество иллюстраций в ней. Люди, которые сами себя считали неудачниками, потратили на это задание две минуты. Люди, которые считали себя везучими засранцами, в среднем потратили несколько секунд. На второй странице газеты Вайзман вставил блок текста, в котором огромными жирными буквами было написано: «Дальше не считай, тут 43 картинки». Немножко дальше был вставлен второй кусок текста, который сообщал: «Скажи профессору, что видел меня, и получишь 250$». Люди, считавшие себя неудачниками, не заметили ни одного из этих посланий.
Вайзман утверждал, что то, что мы называем удачей, на самом деле просто паттерн действий, который объединяет стиль восприятия и обращения с событиями и людьми, встречающимися вам на жизненном пути. Он заметил, что у «неудачников» слишком узкий фокус внимания. Они помешаны на безопасности и очень тревожны: вместо того, чтобы резвиться, как дельфин, в море случайного выбора, они зацикливаются на контролировании происходящего, выискивая что-то конкретное. В результате они профукивают множество возможностей, мирно проплывающих мимо. «Везунчики» постоянно меняют ход своих обычных действий и высматривают что-то новое. Вайзман заметил, что люди, считавшие себя удачливыми и, по сути, продемонстрировавшие большую везучесть на протяжении 10 лет, чаще оказывались в ситуациях, в которых что угодно могло произойти с бОльшей долей вероятности. таким образом, они увеличивали свой шанс на удачу, чего «неудачники» не делали. «Везунчики» больше пробовали, чаще ошибались, но если они ошибались, то быстро вставали, отряхивались и продолжали пробовать. В конце концов, всё у них получалось.
В своем интервью журналу «Скептикал Инквайерер» [Sceptical Inquierer] Вайзман сравнил такое поведение со сбором урожая яблок в саду. Если представить себе, что таким двум типам людей дали корзинку и попросили собрать как можно больше яблок, то получится, что «неудачники» — это те, кто все время ходит по одним и тем же местам и в итоге с каждым разом набирают всё меньше, а «удачники» — это которые никогда не возвращаются в то же место и их корзинки всегда полны. В этой метафоре под яблоками понимается жизненный опыт. Если представить, что небольшое количество такого опыта ведет к славе, удаче, богатствам или какому-нибудь иному виду счастья, материальному или духовному, то легко заметить, что везение — не такое уж страшное, как сначала кажется. Главное — научиться с ним обращаться.
...
Сегодня мы приступаем к освещению еще одного важнейшего раздела, можно сказать, целого пласта тем – отношения нашего провинциального человека к труду, особенностям трудовых отношений в провинции. Тут, видимо, для начала надо дать некоторые пояснения – откуда у меня, изначально политического технолога, познания на сей счет.
Дело в путинской «заморозке» конца «нулевых», когда жалкие остатки публичной политики в нашей стране почти полностью сошли на нет, а выборы на всех уровнях практически превратились в фикцию. В этих условиях мне пришлось, подобно Остапу Бендеру, спешно переквалифицироваться – но специальность нашлась рядом: как раз в это время, после кризиса 2008 года, у наших промышленных магнатов появилась острая потребность в промышленных социологах.
Если вкратце, то перед хозяевами производственных холдингов встала острая потребность понять, что же НА САМОМ ДЕЛЕ происходит на их предприятиях. Это нельзя было выяснить иначе, кроме как пообщавшись с персоналом предприятий, разбросанных по всей необъятной территории матушки-России. В результате я за прошедшие почти 5 лет в очередной раз объездил и облетел почти всю страну от Хабаровска до Калининграда и поговорил – группами и поодиночке, от 40 минут до 2 с половиной часов – примерно с пятью тысячами работников, представлявшими такие отрасли, как металлургия, энергетика, энергетическое машиностроение, нефтедобыча, нефтепереработка, транспорт, транспортное машиностроение, деревообработка и др. Моими собеседниками были как рабочие (слесари, токари, проходчики, водители КАМАЗ и т.п.), так и руководители нижнего и среднего звена (бригадиры, мастера, начальники цехов и начальники производств).
На заводе и «у частника»
Прежде всего надо отметить, что провинция не балует своих жителей большим разнообразием рабочих мест. Особенно, если мы говорим о малых городах, где до сих пор проживает большая часть населения страны. У человека, умеющего и желающего работать руками, выбор там невелик: можно устроиться на, как правило, единственное сохранившееся крупное производственное предприятие (из-за их наличия такие поселения называют моногородами), а можно пойти работать «к частнику» - например, на лесопилку.
Фабрики и заводы, если они еще худо-бедно функционируют, обычно входят в какой-нибудь большой производственный холдинг со штаб-квартирой в далекой Москве4 работа на ней дает некую минимальную социальную защищенность (во всяком случае, с человеком в отделе кадров заключают трудовой договор и даже забирают трудовую книжку) и очень небольшую зарплату, на начальной стадии обычно даже менее 10 тыс. рублей в месяц. Почти всегда работникам на таких фабриках обещают «льготы», но в результате чаще всего оказывается, что из «льгот» имеется разве что оплачиваемый отпуск.
Интересно, что по всей России нынче рабочие люди фактически уже приучены воспринимать оплачиваемый отпуск как «льготу». Спрашиваешь, бывало, на фокус-группе (групповом обсуждении с рабочими) – какие у вас имеются льготы здесь как у работников? И люди начинают перечислять: отпуск дают, за больничный оплачивают… Да, зарплату «вбелую» платят…
... Зачитать целиком: Условия труда за МКАДом
Часто вижу на форумах и слышу в реальной жизни, что наука застопорилась, прогресса больше нет и цивилизация катится в сраное говно. Про говно оно отчасти верно, но вовсе не из-за науки. Наука, по моим наблюдениям, просто перестала быть модной. О ее достижениях мало пишут для масс. Разумеется существуют специальные издания, но они не лежат на виду, да и обычно непонятны не специалисту.
Тем не менее, технологии не стоят на месте, вот вам пример:
Обычный гель состоит из жидкости, которой трёхмерный полимерный каркас сообщает механические свойства твёрдых тел: отсутствие текучести, способность сохранять форму, пластичность и упругость. В аэрогеле жидкость после высушивания материала до критической температуры заменяется газом. Получается вещество с удивительными свойствами: рекордно низкой плотностью и теплопроводностью. Так, аэрогель на основе графена — самый лёгкий материал в мире. Несмотря на то что 98,2% его объёма составляет воздух, материал обладает огромной прочностью и выдерживает нагрузку в 2 000 раз больше собственного веса. Аэрогель чуть ли не лучший на сегодня теплоизолятор, применяемый как в скафандрах NASA, так и в куртках для альпинистов толщиной всего 4 мм. Ещё одно его удивительное свойство — способность абсорбировать вещества в 900 раз больше собственного веса. Всего 3,5 кг аэрогеля могут абсорбировать тонну разлившейся нефти. Благодаря его эластичности и термической стойкости абсорбированная жидкость может быть выдавлена, как из губки, а остаток просто выжжен или удален испарением.
Дык вот спецконтингент наш, по мере приближения количества к полному списочному составу ведет себя все веселей. Двоих граждан уже услали домой в родной Магнитогорск, ибо за неделю своего пребывания здесь они так и не пришли во вменяемое состояние. В прошлое воскресенье граждане решили выяснить кто в чем не прав и кто кого больше уважает, в итоге еще одного гражданина отправили в родной Магнитогорск с переломами носа и обеих челюстей. В это воскресенье еще один гражданин решил продемонстрировать всем свое мастерство мотокросса в кривущем виде толи на отобранном, толи на взятом покататься у местного жителя мотоцикле. На днях тоже отправляется в родной Магнитогорск с множественными повреждения кожного покрова и рваными ранами головы. Переломов вроде нет.
Это я все к чему. Я пятый год живу в Латинской Америке, и за это время видел считанные единицы пьяных латиносов на улице. От Мексики до Патагонии. Вот в самом деле - помню что по-моему когда-то где-то видел пару раз, но где и когда - не помню. При этом я не говорю, что они все трезвенники и адепты здорового образа жизни. Они пьют, да, но делают это в специально отведенных местах, или дома, после этого их не тянет на геройства и они не ходят по улицам чужой страны в поисках приключений, и не отбирают мотоциклы у местного населения.
Магнитогорские начальники, взбодренные официальным письмом с нотой протеста и угрозой отказа от услуг подрядчика в случае продолжения всеобщего массового пиздеца (ибо все это развеселье происходит на территории колонии - места компактного проживания всего персонала завода, и прекрасно наблюдается со стороны) сегодня сделали первые робкие заявления о возможности введения сухого закона. На что последовала массовая протестная реакция спецконтингента с возражениями в духе, что не пить они не смогут.
Я, ребята, хуею все больше и больше. Воистину, мы живем в разных мирах.
В течение многих лет правительственные и независимые эксперты объясняли нам, что мигранты приезжают в Москву потому, что «русские не хотят работать».
Так вот — это не так. Мигранты приезжают в Москву по той же причине, по которой в диккенсковский Лондон стекались бедняки, образуя там криминальное дно. Они приезжают в Москву, потому что в ней можно не умереть от голода.
На примере Орхана Зейналова, предполагаемого убийцы Егора Щербакова, это очень хорошо видно. Орхан Зейналов — это не «трудолюбивый мигрант», который занимает рабочие места, не занятые русскими. Это типичный представитель криминального дна, который если может — не работает, если не может — подрабатывает.
Вы говорите мне: «Русские не хотят работать»? Так я вам на это отвечу: «Орханы Зейналовы не хотят работать». Зачем нам они в Москве?
«У нас дефицит рабочей силы на рынке труда»
В течение многих лет правительственные и независимые эксперты объясняют нам, что мигранты нужны России, потому что у нас «дефицит рабочей силы на рынке труда».
Это — глупость. На рынке труда не может быть дефицита труда, по той же причине, по которой на рынке компьютеров не может быть дефицита компьютеров. Если есть дефицит — значит, нет рынка.
Давайте честно признаем — не может быть рынка труда в стране, где есть хотя бы минимум социальной защищенности. Если в бассейне есть дырка с одной стороны, она должна быть и с другой. Если вы защищаете свое население — платите ему пенсии и пособия, хотя бы и нищенские, — то вы должны защищать его от мигрантов из стран, где пособий нет.
«В России не хватает рабочих рук»
В течение многих лет правительственные и неправительственные эксперты объясняли нам, что в России — дефицит рабочих рук. И если мы не будем приглашать мигрантов на роль дворников, то захлебнемся в грязи.
У меня встречный вопрос: есть ли в России дефицит гаишников? А? Это тяжелая работа, в слякоти, в грязи, среди выхлопных газов, а сказать, что она не пользуется уважением в обществе, — ничего не сказать.
Ребята, так у меня решение! Давайте осчастливим гаишника и сделаем его дворником! А зарплату ему будем платить ту же, что гаишнику! В Москве работает 10 тысяч сотрудников ГИБДД. Дадим им в руки лопату — и проблема решена!
Другой пример. Недавно руководитель небольшого завода на Южном Урале написал мне письмо о нагрянувшей к нему проверке. В состав проверки входили два ветеринара (они проверяли 2 овчарок три дня), сельхозконтроль (они проверяли заводскую столовую) и еще два десятка проверяющих, среди которых выделялась пожарная служба, оштрафовавшая завод за то, что его остроконечная крыша, на которую не имеется выходов из цеха, не оборудована перилами на случай пожара.
Ау, ребята! Если в России есть возможность отправлять двух здоровых мужиков за 120 км от областного центра, чтобы они проверяли двух собак, и так три дня, — какой же у нас дефицит рабочих рук? У нас избыток!
... Зачитать целиком: Трудовая политика российского государства
Статистика за 2000й год по США. В последней колонке - расчетные шансы 1 человека погибнуть от данного вида смерти за всю жизнь. В смысле, надо читать как 1 к стольки-то. Запятая отделяет тысячи, как принято у американцев, а не десятичные доли. Взято отсюда, данные они взяли из бюро статистики США.