Всяческий Бред : Dec2014

Не помню, постил ли я уже эту картинку.

Один мужик встречает другого и говорит: - Слушай, а давай еще немного потерпим.
А второй: - О! Только что сам хотел предложить.

В отделении Сбербанка множество людей. Работает электронная очередь, так что все чинно ждут.

В окно 6 приглашают клиента с номером Б–138. Нет никого. В окно 5 зовут талончик Б–139, его тоже нет. Зовут по второму разу — нету. Тогда начинают вызывать следующих: Б–140, 141, 142, 143... Нет никого вплоть до Б–147. В целом получается около 3–5 минут простоя в окнах 5 и 6. Вот, думаю, кто–то взял талончики, не дождался и ушел, а сотрудникам Сбера неожиданная передышка получилась.

И тут вижу, как к билетному терминалу подходит сотрудник Сбера, который жмет на кнопку раз десять, берет подряд десять талончиков, бросает их в корзину и уходит.

(найдено в интернетах)

Взято отсюда. Я правда считаю, что в США сейчас далеко уже не все так радужно, как кажется Латыниной, но все же по сравнению с другими странами ее рассуждения достаточно верны.

===================================
Дерьмовая сверхдержава

Первой сырьевой сверхдержавой нового времени была Перу.

Перу обладала абсолютной монополией на поставку в Европу гуано: обстоятельство, экономическое значение которого в XIX веке сложно преувеличить.

Дело в том, что в XV–XVII вв. Европа постоянно страдала от голода. Во Франции с 1500 по 1778 год случилось 40 общенациональных и региональных «голодоморов», в Англии с 1523-го по 1623-й — семнадцать, во Флоренции с 1371 по 1791 год на каждый урожайный год приходились семь «голодных». Ситуация изменилась только с интродукцией высокоурожайных американских культур: кукурузы (на юге), и прежде всего картофеля. Картофель приносил с сотки в четыре раза больше калорий, чем пшеница, а если сравнивать по массе — то в восемнадцать раз.

Угроза голода исчезла, зато возникла другая угроза — истощения почв, и европейцы очень быстро начали бороться с истощением почв совершенно так же, как инки, которые добавляли в почву гуано. В 1841 году Британия импортировала всего 1880 тонн гуано. Спустя всего четыре года эта цифра уже составляла 219 764 тонны.

Фишка, конечно, заключалась в том, что инки гуано возили с собственных островов. А Европа и США могли импортировать гуано только из одного места. Абсолютной монополией на его производство обладала Перу. Гуано добывалось на принадлежащих Перу островах Чинча — месте обитания многочисленных морских птиц. Океанские течения выносят к островам Чинча большое количество рыбы, и этими-то бескрайними косяками и питались гнездящиеся на Чинча бакланы и пеликаны. За несколько миллионов лет они навалили кучи дерьма в семьдесят метров высотой. Ничего, кроме гуано, на островах не было, ни единой травинки, ни единого листка на них не росло, даже скалы были скрыты под грудами экскрементов высотой с трехэтажный дом.

За сорок лет Перу экспортировала 13 млн тонн гуано на сумму, которая в пересчете на нынешние деньги составляла около 13 млрд долларов. Помогла ли эта фантастическая, несравнимая даже с газовой, монополия стать Перу сверхдержавой?

Увы, нет. Для начала, обнаружив золотую кубышку, Перу национализировала острова (задолго до всяких Лениных, заметим). С национализацией добыча, естественно, упала, и в 1849 году правительство любезно передало монополию на добычу гуано Доминго Элиасу, богатейшему рабовладельцу страны, одно время даже успевшему кратковременно поработать перуанским диктатором.

Предполагалась, что Элиас пошлет работать на острова своих собственных рабов со своих собственных хлопковых плантаций. Но своих рабов Элиасу стало жалко, вместо этого Элиас добился… государственных субсидий для компаний, которые доставляют на острова иммигрантов. Иммигранты эти были китайцами, которых звали говорящим именем «жужай», то есть «поросята». «Поросят», завербованных в Фуцзяне якобы для работы на золотых приисках Калифорнии, грузили в трюмы как скот. Каждый восьмой умирал в дороге. На судах, следовавших в Перу, случилось как минимум 11 бунтов, 5 из них были успешны.
...
Зачитать целиком: Средства у нас есть, у нас ума не хватает (с)

Тэги: Dec2014 Общество Полезные сведенья

пугаясь своих собственных прошлых страхов, ты упускаешь все будущие возможности

В очередной раз. Вряд ли вы сами не заметили до сих пор, что российская пресса постоянно скромно замалчивает стремительный полет рубля вниз, зато на каждый небольшой откат на рубль-два со всех сторон можно увидеть "Доллар упал!", "Доллар опустился!". Но в целом это напоминает нечто давно описанное:

Это набережная города Сеул, Южная Корея, в 1961 году.




А это слева – генерал Пак Чон Хи, совершивший в том же году государственный переворот.


Исходные данные – абсолютно нищая страна, живущая на бесплатные подачки.
ВВП на душу населения в 1960–1961 – 78–80 долларов в год. Самый натуральный голод.

1. Берём лидера, на котором пробы ставить негде – в прошлом и японский коллаборационист, и ярый коммунист, и лютый антикоммунист, сдавший родного брата, и затем диктатор без тормозов. Одних смертных приговоров полторы официальных и фиг знает сколько обещанных.
Нужен этакий мачо из военных и/или разведки.

2. Переводим экономику на военно–государственное регулирование. К черту импортозамещение 1950–х, господдержка только тем, кто работает на не–сырьевой экспорт (собственно все сырьё и промышленность осталась на севере).

Обещания преференций для внутреннего рынка производителей продовольствия, «спасём вымирающие деревни!». А по факту – негласное стимулирование оттока пейзан в города, цель – индустриализация.

3. Государственный капитализм доводим до абсолюта. По максимум везде рулят госкорпорации – от транспорта и энергетики до банковской сферы и даже сельского хозяйства.

4. Частный бизнес переводится строго на крупные семейные кланы – чеболи. Семь–восемь крупных (Самсунг, ЛГ, Дайвоо и т.д.) выпускают до сих пор 50–80 процентов ВВП, всего чего угодно, от кораблей до салфеток. Вместе с тем чеболи отгоняются от политических и гос.органов вплоть до принудительного акционирования под пистолетом заглянувших в политику или госуправление.

5. Государственные! гарантии всех инвестиций в частный сектор с освобождением от налога на несколько лет.

6. Помимо нового технического образования — сильнейшее патриотическое. Национальный дух, минчжок чонсин, до сих пор является стимулом для корейского работника, который хотя попой чувствует, что зарплата могла бы быть значительно больше, но во имя национальной идеи можно и потерпеть.

7. Ну и разумеется – давить все протесты и прочие либерально–демократические гадости. У корейского народа сильны духовные скрепы, традиционные семейные ценности и безмерное уважение к государству и лидеру.

Это та же речка сейчас


http://econet.ua/articles/63532-kak-yuzhnaya-koreya-stala-bogatoy-stranoy