Всяческий Бред : Общество

Источник статьи с примерами документов. Пост в мордокниге. Сам архив документов на гугль-диске.

до чего дожили. смотришь на госчиновника и испытываешь благодарность только лишь за то, что он человек, а не уебок

— Геннадий, это не бабло пиздить, тут строить придется.
— Неее, я так не могу, боюсь не осилю!

Взято отсюда. Я правда считаю, что в США сейчас далеко уже не все так радужно, как кажется Латыниной, но все же по сравнению с другими странами ее рассуждения достаточно верны.

===================================
Дерьмовая сверхдержава

Первой сырьевой сверхдержавой нового времени была Перу.

Перу обладала абсолютной монополией на поставку в Европу гуано: обстоятельство, экономическое значение которого в XIX веке сложно преувеличить.

Дело в том, что в XV–XVII вв. Европа постоянно страдала от голода. Во Франции с 1500 по 1778 год случилось 40 общенациональных и региональных «голодоморов», в Англии с 1523-го по 1623-й — семнадцать, во Флоренции с 1371 по 1791 год на каждый урожайный год приходились семь «голодных». Ситуация изменилась только с интродукцией высокоурожайных американских культур: кукурузы (на юге), и прежде всего картофеля. Картофель приносил с сотки в четыре раза больше калорий, чем пшеница, а если сравнивать по массе — то в восемнадцать раз.

Угроза голода исчезла, зато возникла другая угроза — истощения почв, и европейцы очень быстро начали бороться с истощением почв совершенно так же, как инки, которые добавляли в почву гуано. В 1841 году Британия импортировала всего 1880 тонн гуано. Спустя всего четыре года эта цифра уже составляла 219 764 тонны.

Фишка, конечно, заключалась в том, что инки гуано возили с собственных островов. А Европа и США могли импортировать гуано только из одного места. Абсолютной монополией на его производство обладала Перу. Гуано добывалось на принадлежащих Перу островах Чинча — месте обитания многочисленных морских птиц. Океанские течения выносят к островам Чинча большое количество рыбы, и этими-то бескрайними косяками и питались гнездящиеся на Чинча бакланы и пеликаны. За несколько миллионов лет они навалили кучи дерьма в семьдесят метров высотой. Ничего, кроме гуано, на островах не было, ни единой травинки, ни единого листка на них не росло, даже скалы были скрыты под грудами экскрементов высотой с трехэтажный дом.

За сорок лет Перу экспортировала 13 млн тонн гуано на сумму, которая в пересчете на нынешние деньги составляла около 13 млрд долларов. Помогла ли эта фантастическая, несравнимая даже с газовой, монополия стать Перу сверхдержавой?

Увы, нет. Для начала, обнаружив золотую кубышку, Перу национализировала острова (задолго до всяких Лениных, заметим). С национализацией добыча, естественно, упала, и в 1849 году правительство любезно передало монополию на добычу гуано Доминго Элиасу, богатейшему рабовладельцу страны, одно время даже успевшему кратковременно поработать перуанским диктатором.

Предполагалась, что Элиас пошлет работать на острова своих собственных рабов со своих собственных хлопковых плантаций. Но своих рабов Элиасу стало жалко, вместо этого Элиас добился… государственных субсидий для компаний, которые доставляют на острова иммигрантов. Иммигранты эти были китайцами, которых звали говорящим именем «жужай», то есть «поросята». «Поросят», завербованных в Фуцзяне якобы для работы на золотых приисках Калифорнии, грузили в трюмы как скот. Каждый восьмой умирал в дороге. На судах, следовавших в Перу, случилось как минимум 11 бунтов, 5 из них были успешны.
...
Зачитать целиком: Средства у нас есть, у нас ума не хватает (с)

Тэги: Dec2014 Общество Полезные сведенья

Это набережная города Сеул, Южная Корея, в 1961 году.




А это слева – генерал Пак Чон Хи, совершивший в том же году государственный переворот.


Исходные данные – абсолютно нищая страна, живущая на бесплатные подачки.
ВВП на душу населения в 1960–1961 – 78–80 долларов в год. Самый натуральный голод.

1. Берём лидера, на котором пробы ставить негде – в прошлом и японский коллаборационист, и ярый коммунист, и лютый антикоммунист, сдавший родного брата, и затем диктатор без тормозов. Одних смертных приговоров полторы официальных и фиг знает сколько обещанных.
Нужен этакий мачо из военных и/или разведки.

2. Переводим экономику на военно–государственное регулирование. К черту импортозамещение 1950–х, господдержка только тем, кто работает на не–сырьевой экспорт (собственно все сырьё и промышленность осталась на севере).

Обещания преференций для внутреннего рынка производителей продовольствия, «спасём вымирающие деревни!». А по факту – негласное стимулирование оттока пейзан в города, цель – индустриализация.

3. Государственный капитализм доводим до абсолюта. По максимум везде рулят госкорпорации – от транспорта и энергетики до банковской сферы и даже сельского хозяйства.

4. Частный бизнес переводится строго на крупные семейные кланы – чеболи. Семь–восемь крупных (Самсунг, ЛГ, Дайвоо и т.д.) выпускают до сих пор 50–80 процентов ВВП, всего чего угодно, от кораблей до салфеток. Вместе с тем чеболи отгоняются от политических и гос.органов вплоть до принудительного акционирования под пистолетом заглянувших в политику или госуправление.

5. Государственные! гарантии всех инвестиций в частный сектор с освобождением от налога на несколько лет.

6. Помимо нового технического образования — сильнейшее патриотическое. Национальный дух, минчжок чонсин, до сих пор является стимулом для корейского работника, который хотя попой чувствует, что зарплата могла бы быть значительно больше, но во имя национальной идеи можно и потерпеть.

7. Ну и разумеется – давить все протесты и прочие либерально–демократические гадости. У корейского народа сильны духовные скрепы, традиционные семейные ценности и безмерное уважение к государству и лидеру.

Это та же речка сейчас


http://econet.ua/articles/63532-kak-yuzhnaya-koreya-stala-bogatoy-stranoy

Не помню, постил ли я уже эту картинку.

Нефть нужно объявить прекурсором для крокодила и запретить. Это создаст черный рынок нефти, что автоматически взвинтит цены на нее минимум вдвое. Где мне забрать мой диплом экономиста?

У меня последнее время такое ощущение, что я первый в роду еврей. Ну то есть когда я пытаюсь найти вменяемых русских людей, носителей русской культуры и языка, с которыми я бы хотел соотносить и себя, они, в большинстве, почему–то, евреи.

(с) не мое

— Расскажите про село Галкинское. Чем вы там занимаетесь?

— У нас очень хорошие земли. В свое время там был крупный совхоз. Так получилось, что в 90-е его разрушили и разграбили до ноля. Скотины ни одной головы не осталось, техники нет, здания разрушены. А в 2009 году сельчане на собрании посоветовались и решили пригласить меня, чтобы я возглавил это хозяйство. Сейчас мы одни из крупнейших производителей сельхозпродукции в регионе. Мы пытаемся создать такое хозяйство, которое могло бы наполнить местный муниципальный бюджет и обеспечивало людям на селе рабочие места с достойной зарплатой.

— А до этого чем занимались?

— До этого у меня был первый колхоз.

— Кто у вас работал? Местные?

— Не только. В те годы бежали переселенцы из Казахстана, Узбекистана, Туркмении, мы приняли много семей. Мы даже назывались переселенческим поселком. Таких у нас было 25 семей. В поселке было все: хорошие дороги, пекарня, мельница, кондитерский цех, молочная ферма, свиноферма. Мы делали мебель, делали натяжные потолки. Я абсолютный сторонник того, что крестьяне не мешки с соломой, а граждане, которые имеют право выбирать профессию. Как человек может остаться в деревне, если он хочет быть строителем? А мы строили свою экономику так, чтобы был выбор профессий, и никто не хотел уезжать. Зарплата приличная, место отличное, выбор работы есть, интернет — пожалуйста. У нас в те годы работал класс дистанционного образования в школе. Несколько человек получали образование в московских вузах, не выезжая из деревни. Мы показывали тогда государству и Минобразования, как дешево можно учить людей, не срывая их с места и не делая проблем в городах. После четырех лет работы деревня стала идеальной. Четыре года — это срок, за который можно перестроить и страну.

— И все это было организовано без какой-либо государственной поддержки?

— Абсолютно. Хотя государство, конечно, не забывало про нас. Например, оно периодически нас штрафовало. То приедет технадзор, то Роспотребнадзор, и все говорят, что мы неправильно живем и работаем. Забыть о себе государство не давало. Так же как телевизор не дает забыть о том, что у нас есть президент и премьер-министр.

— И что в итоге стало с вашим первым колхозом?

— В 1998 году его сожгли.

— Конкуренты?

— Да какие конкуренты! Обычные бандиты, которые работали вместе с администрацией и с милицией. Я единственный в районе не платил дань казакам. Такие нормальные русские мужики, ходили в голубых штанах с лампасами и всех облагали данью. Крыша, как они говорили. Так как у нас в совхозе все крыши были отремонтированы, нам не требовалась крыша, и мы, конечно, отказывались платить. По своему принципу я бы никогда не согласился платить никому, кроме государства. Достаточно было того, что я всегда исправно платил налоги. Я понимал, что не может такого быть, чтобы с крестьян, которые производят продукцию, какие-то ублюдки собирали дань. Но многие платили.

Мы были очень богатым хозяйством на тот момент. У нас были молодежные программы, давали дома молодым семьям. Заключали с сотрудниками договор, что после рождения третьего ребенка дом переходит в их собственность.
...
Зачитать целиком: Что стало с вашим первым колхозом? - Его сожгли.

Тэги: Nov2014 Общество

Вы помните, как вы и ваши близкие реагировали, когда Гитлер пришел к власти?

Знаете, что творилось в Германии до 1933 года? Хаос, кризис, безработица. На улицах — бездомные. Многие голодали. Инфляция такая, что моя мама, чтобы купить хлеб, брала мешок денег. Не фигурально. А настоящий маленький мешок с ассигнациями. Нам казалось, что этот ужас никогда не закончится.

И вдруг появляется человек, который останавливает падение Германии в пропасть. Я очень хорошо помню, в каком мы были восторге в первые годы его правления. У людей появилась работа, были построены дороги, уходила бедность…

И сейчас, вспоминая наше восхищение, то, как мы все и я с моими подругами и друзьями славили нашего фюрера, как готовы были часами ждать его выступления, я бы хотела сказать вот что: нужно научиться распознавать зло, пока оно не стало непобедимым. У нас не получилось, и мы заплатили такую цену! И заставили заплатить других.


Мой отец умер, когда мне было восемь месяцев. Мать была совершенно аполитична. У нашей семьи был ресторанчик в центре Берлина. Когда к нам в ресторан приходили офицеры СА, все обходили их стороной. Они вели себя как агрессивная банда, как пролетарии, которые получили власть и хотят отыграться за годы рабства.

В нашей школе были не только нацисты, некоторые учителя не вступали в партию. До 9 ноября 1938 года* мы не чувствовали, насколько все серьезно. Но тем утром мы увидели, что в магазинах, которые принадлежали евреям, разбиты стекла. И везде надписи — «магазин еврея», «не покупай у евреев»… В то утро мы поняли, что начинается что-то нехорошее. Но никто из нас не подозревал, каких масштабов преступления будут совершены.

Понимаете, сейчас так много средств, чтобы узнать, что на самом деле происходит. Тогда почти ни у кого не было телефона, редко у кого было радио, о телевизоре и говорить нечего. А по радио выступал Гитлер и его министры. И в газетах — они же. Я читала газеты каждое утро, потому что они лежали для клиентов в нашем ресторане. Там ничего не писали о депортации и Холокосте. А мои подруги даже газет не читали…

Конечно, когда исчезали наши соседи, мы не могли этого не замечать, но нам объясняли, что они в трудовом лагере. Про лагеря смерти никто не говорил. А если и говорили, то мы не верили… Лагерь, где умерщвляют людей? Не может быть. Мало ли каких кровавых и странных слухов не бывает на войне…

Иностранные политики приезжали к нам, и никто не критиковал политику Гитлера. Все пожимали ему руку. Договаривались о сотрудничестве. Что было думать нам?

Вы с подругами говорили о войне?

В 1939 году у нас не было понимания, какую войну мы развязываем. И даже потом, когда появились первые беженцы, мы особенно не предавались размышлениям — что все это значит и куда приведет. Мы должны были их накормить, одеть и дать кров. И конечно, мы совершенно не могли себе представить, что война придет в Берлин… Что я могу сказать? Большинство людей не используют ум, так было и раньше.
...
Зачитать целиком: Уроки прошлого

Тэги: Nov2014 Общество Полезные сведенья

"— Да я бы даже попробовал лотерею вместо выборов устроить. Кто выиграл, тот и будет президентом. Разницы не будет никакой, но хотя бы есть шанс, что из тысячи билетов попадется один толковый."

Власть: — Всем мужикам с 5 до 85 лет отрезать яйца.
Мужики: — Да вы охуели!!!! Это же пиздец!!!
Власть: — Под давлением общественности мы изменили закон. Не с 5 до 85, а с 18 до 55 и не отрезать яйца, а выебать в жопу.
Мужики: — Ура! Яйца при нас будут, мы им показали!!!